Телефон наконец-то оживает.

— Слушаю.

— Ты совсем страх потерял?! — шипит Рита разъярённо. — Творишь дичь! Зачем ты говорил с ней? Зачем поехал?! Какую-то ахинею ляпнул Дамиру! Да ты представляешь, что у нас дома сейчас творится?

— Рита.

Но она, не слушая, продолжает выговаривать мне:

— Я тебе сделала охуительное предложение. Играй по нотам, и всё будет в ажуре. Не надо никакой инициативы! Не тупи!

— Рита!!

— Что?!?

Что?

— Ты можешь мне объяснить этот спектакль, что произошёл вчера? Что-то он у меня не вяжется никак…

— Да какая разница? Забей на эту овечку. Подумай лучше о наших с тобой интересах. Надо действовать быстро! Зачем ты его предупредил?! Он усиливает охрану…

— Рита, — нетерпеливо рычу я. — Я хочу знать, что Дамир сказал Лере про меня и всю эту ситуацию.

— Нахрена?..

— Хочешь, чтобы я играл по твоим нотам — говори.

Молчание.

— Ты запал на неё, что ли?

— Скажем так, мне небезразлична эта девочка. И мне не похуй, как я выгляжу сейчас в её глазах. Я хотел бы знать.

— Ты меня разочаровываешь…

— Я тебя ещё сильней разочарую, если ты не станешь играть по МОИМ нотам. Давай, Рита. Какая версия у Леры?

— Мм… А я, пожалуй, воздержусь от игры по твоим нотам, милый! — обиженно и цинично.

— Это очень плохая идея, Рита. Очень. Подумай хорошо. Ты затеваешь войну на несколько фронтов. Твои противники могут заключить пакт.

— Тогда я буду убивать их руками друг друга, пока это печальное событие не случилось! А ты, малыш, пожалеешь о своём выборе. Дамир тебя распнёт в угоду мне!

— Серьёзно? Ты мне угрожаешь? Я тебе сейчас кое-что пришлю. Ты немного подумаешь, кого из нас распнёт Дамир, и позвонишь мне с другим настроением. Лови. И перезвони мне сразу.

— Я не могу звонить тебе по каждому твоему требованию! Я не одна!

— Найди способ. Иначе я разыграю этот козырь по-другому.

Скидываю звонок и запись нашего с ней разговора, где она проходится по Дамиру. Это неэтично — шантажировать бывшую? Да. Ну а что она хотела от мужчины, которого не обломалась вписать в такую схему? Се ля ви! Амплуа подонка обязывает…

Что-то там было неадекватное про ещё один сюрприз… Перевариваю в третий раз наш разговор с Лерой. Что там, в этом халате моей чем-то наглухо упоротой жены? Я должен съездить и посмотреть? Она подставила уже меня один раз. Может подставить и второй, отправляя туда. Это неразумно. Но закрываю гараж и сажусь в тачку.

Хорошо тебе с ним, да?..

Лучше, чем со мной…

Несколько раз с чувством посылаю её про себя к чёрту. Да и живи с этим козлом, раз реально такая овечка и повелась на все их разводы!

Могла ты выслушать меня?! Один, сука, раз!!!

И даже на повороте сворачиваю на выезд из города, чтобы оставить всю эту историю далеко позади.

Но… Проехав пару километров, возвращаюсь обратно на маршрут к нашей квартире. Не-не… не… не верю! От обиды сказала. Не верю. А в том, что ей запудрили мозги, виноват я сам. Я же солировал в этом спектакле. Так зачем сейчас перекладывать вину на неё?

В машине загоняю в ствол патроны. Кто его знает, что там меня ждёт? Но я выполню твою просьбу, Лера. Может быть, мне станет яснее происходящее. Я в этой истории такой же баран, как ты овечка.

Открыв дверь, погружаюсь в запах нашей квартиры. Прислушиваюсь… Тихо. Делаю шаг внутрь. Запах её духов так силён в прихожей, что мне на мгновение кажется, что она ждёт меня здесь.

— Лер? — заглядываю в гостиную.

Внимательно осматриваюсь. Весь бардак после меня на своём месте. Здесь никого не было. Запираю дверь. Падаю на диван. Подтягиваю ближе её тонкий шарф… Вдыхаю, закрывая глаза и улетая в наше беззаботное, такое ещё близкое прошлое.

«В кармане…»

Даже представить не могу, что это может быть.

Открыв дверь ванной, гляжу на себя в зеркало. Под глазами синяки, да и вообще… Взъерошиваю волосы. Бандитский видок! Да… Такой я — не пара моей безупречной неженке жене. Но ничего не поделаешь, родная, ты давала настоящую клятву, в отличие от меня, и я спрошу с тебя за неё.

Вспоминаю на автомате текст: «…в болезни и здравии, в богатстве и бедности. Клянусь хранить верность и нежность к тебе, принимать твои недостатки…»

Ныряю рукой в карман халата, низ живота сводит от страха, словно там может ждать меня скорпион, подкинутый ею в отместку. Но никакого скорпиона там нет. Нащупываю что-то тонкое, длинное… Гладкая бумажка. Может, в другом кармане? Но на всякий случай вытаскиваю и с любопытством подношу к глазам.

Очередной тест…

Разворачиваю его к себе лицевой стороной… и сползаю по стене на корточки. Глаза ловят две тёмные полосы. В ушах начинает звенеть.

Тест. Две полоски.

В смысле — сюрприз?

Блять! Две! Лерин?

Конечно, Лерин! Нахрена ей класть чужой тест в карман своего халата?!

Зажимаю ладонью рот, в шоке разглядывая тонкую полоску картона. Ты беременна, детка?!

А от кого?.. Я же не фертилен.

В кармане пиликает телефон. Поднимаю экран к глазам:

«Артём Георгиевич звучит лучше, чем Артём Романович. Поздравляю!»

О как…

Глава 28 — Прояснить

Базиль уснул на моих коленях. Я чешу ему за ушком, поглядываю на плазму. Там — слайд-шоу из коллекции Георга по архитектуре Италии. Соборы восхитительны… И уютные узенькие улочки исторических центров, заполненные яркими цветами, вызывают чувство комфорта и улыбку.

И я даже забываю на несколько минут, откуда происхождением болезненное сверлящее чувство в груди, что не отпускает меня уже много дней.

— В Италии сейчас прекрасный сезон. Уже нежарко, но ещё тепло, свежие урожаи, море цветов… Хочешь, улетим завтра в Сорренто?

В Сорренто? В недоумении перевожу взгляд на Георга. Почему он предлагает мне совместную поездку? Моё проживание здесь воспринимается как…?

— Георг, нам, наверное, нужно начать работу, — сразу же перевожу я тему, собираясь обдумать свой переезд отсюда в ближайшие дни. — Ты говорил — тебе важны сроки.

Пятые сутки я не прикасаюсь к работе. Сначала треш с Романом, потом категорический отказ Георга нагружать меня работой в такой тяжёлый период.

— Ммм… да. Но пару дней ещё подождёт. Но если ты вдруг захочешь отдохнуть, то я бы расставил приоритеты по-другому.

Мы встречаемся взглядами. Да, в его взгляде… не только забота. Там, за налётом заботы, я ловлю что-то болезненное, тяжёлое. Взгляд скользит по моей шее, плечу, спускаясь к пальцам. Там колечко… Надо бы снять. Но я не могу. Я помню, как надевал его на меня Роман. Это было очень искренне. Он так открыто волновался тогда на церемонии, нервно сжимая мои пальцы и не отпуская взгляд… Вспоминаю, как ласково его палец гладил мою скулу перед поцелуем… И шёпот в мои губы «я люблю тебя…» Это так порвало тогда! Пробило! И слёзы потекли сами. Как такое можно сыграть?

— Сними его, — смотрит Георг на кольцо. — Этот человек тебя предал и продал. Это кольцо — бутафория. Ты достойна колец, за которыми стоят настоящие истории.

Сглатываю ком в горле. Невесомо прикоснувшись к моей руке, он замирает… а потом решительно сжимает кисть и стягивает с меня обручалку. Кладёт на журнальный столик. Шокированно молчу, не отводя глаз от кольца. Вот и рухнул мой последний фантомный бастион. Всё… Чувствую теплоту на пальцах, вздрагиваю. Губы Георга застыли на них. И я тут же напрягаюсь, выпрямляя спину.

— Георг… — подбираю слова, чтобы прояснить для себя ситуацию.

— Лера, — давяще. — Не надо. Ничего в этом нет… критичного.

Отпускает мою руку.

— А я бы очень хотела.

— Чего?

— Прояснить.

— Хорошо. Давай проясним.

Фотографии Италии заканчиваются, и вдруг среди каких-то левых фоток проскальзывает фото моей мамы. И ещё одна… и ещё… Сделанные подряд, словно в движении она позировала фотографу. Мой рот открывается от неожиданности. Хотя он говорил, да, что был приставлен следить за ней. Может, фото оттуда. И всё же…